вторник, 27 февраля 2018 г.

Сочинение по тексту В. Некрасова про пожар Волги и Сталинграда.

ИСХОДНЫЙ ТЕКСТ
(1)Город горит. (2)Даже не город, а весь берег на всём охватываемом глазом расстоянии. (З)Трудно даже сказать — пожар ли это. (4)Это что-то большее. (5) Так, вероятно, горит тайга — неделями, месяцами на десятки, сотни километров.
(6) Багровое клубящееся небо, чёрный, точно выпиленный лобзиком силуэт горящего города. (7)Чёрное и красное (8)Другого нет. (9)Чёрный город и красное небо. (10)И Волга красная. (11)«Точно кровь»,— мелькает в голове.
(12)Пламени почти не видно, только в одном месте, ниже по течению, короткие прыгающие языки. (13)И против нас измятые, точно бумажные цилиндры нефтебаков, опавшие, раздавленные газом. (14)И из них пламя—могучие протуберанцы отрываются и теряются в тяжёлых клубящихся фантастических облаках свинцово-красного дыма. 

(15)В детстве я любил рассматривать старый английский журнал периода войны четырнадцатого года. (16)У него не было ни начала, ни конца, зато были изумительные картинки — большие, на целую страницу: английские томми в окопах, атаки, морские сражения с пенящимися волнами и таранящими друг друга миноносцами, смешные, похожие на этажерки, парящие в воздухе «блерио», «фарманы» и «таубе». (17)Трудно было оторваться. 

(18)Но страшнее всего было громадное, на двух средних страницах, до дрожи мрачное изображение горящего от немецких бомбардировок Лувена. (19)Тут были и пламя, и клубы дыма, похожие на вату, и бегущие люди, и разрушенные дома, и прожекторы в зловещем небе. (20)0дним словом, это было до того страшно и пленительно, что перевернуть страницу не было никаких сил. (21 )Я бесконечное количество раз перерисовывал эту картинку, раскрашивал цветными карандашами, красками, маленькими мелками и развешивал потом эти картинки по стенам. 

(22)Мне казалось, что ничего более страшного и величественного быть не может.  

(23)Сейчас мне вспоминается эта картинка: она неплохо была исполнена. (24)Я до сих пор помню в ней каждую деталь, каждый завиток клубящегося дыма, и мне вдруг становится совершенно ясно, как бессильно, беспомощно искусство. (25)Никакими клубами дыма, никакими лижущими небо языками пламени и зловещими отсветами не передашь того ощущения, которое испытываю я сейчас, сидя на берегу перед горящим Сталинградом. 

(По В. П. Некрасову*)
* Виктор Платонович Некрасов (1911—1987 гг.) — русский писатель, автор произведений о войне.


СОЧИНЕНИЕ
Миниатюра, эссе, маленькая новелла Виктора Некрасова, русского писателя, автора произведений о войне, заканчивается такими словами: «никакими клубами дыма, никакими лижущими небо языками пламени и зловещими отсветами не передашь того ощущения, которое испытываю я сейчас, сидя на берегу перед горящим Сталинградом». И авторская позиция становится понятна: Виктор Платонович убежден, что правду о войне или правду войны ни одно из искусств предать не может.
Свою мысль о беспомощности искусства, когда надо передать правду войны, Виктор Некрасов почти никак не обосновывает, не подводит к ней: Виктор Некрасов открывает ее читателю безапелляционно, неожиданно и прямо. В последнем предложении. «Если читатель по прочтении отрывка не понял, что в доказательствах эта истина не нуждается, то говорить все равно больше не о чем, если понял - я достиг, чего хотел», - словно бы говорит автор.
Чтобы достичь желаемого, Виктор Некрасов сначала описывает пожар, который «на всём охватываемом глазом расстоянии». Багровое, чёрное, красное. «Чёрное и красное (8)Другого нет. (9)Чёрный город и красное небо. (10)И Волга красная. (11)«Точно кровь»,— мелькает в голове», - так заканчивает это описание. Затем Некрасов рассказывает, как в детстве любил рассматривать картинки английского журнала периода войны 14 года. Виктор Платонович пишет, что «страшнее всего было громадное» «до дрожи мрачное изображение горящего от немецких бомбардировок Лувена»  и что «это было до того страшно и пленительно, что перевернуть страницу не было никаких сил». Рассказ о навсегда оставшихся в памяти картинах войны 14 года Виктор Некрасов подытоживает такими словами: «Мне казалось, что ничего более страшного и величественного быть не может». И тут читателю становится понятно, что огромный пожар в начале – горящий Сталинград.
Я, пожалуй, соглашусь с Виктором Некрасовым, потому что то же чувствовал, когда смотрел фильмы про войну или когда читал о войне. Что правду о войне человек передать не в силах, меня убеждает также то место в «Войне и мире», где Николай Ростов, вернувшись домой после ранения на Энском мосту, пытается говорить о войне, но неизбежно сбивается на ура-патриотические пафосные слова и преувеличения. В рассказах о войне человек почему-то всегда врет, преувеличивает, придумывает – резюмирует Толстой.
В том, что Виктор Некрасов прав, меня также убеждает жизнь и творчество Варлама Шаламова, который считал, что после сталинских лагерей искусство в прежнем смысле невозможно.

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Архив блога